Если попытаться кратко выразить сущность этого терапевтического направления, то можно сказать, что оно представляет собой лечение словом, утешение и душевную поддержку обращающихся за помощью людей, врачевание души душой. Такие цели были продекларированы. «Psyche» в переводе с греческого означает «душа»; «therapeia» — «лечение».
Если мы соединим эти два слова, то у нас получится «лечение души», «терапия души». Замечательный термин. Очень жалко, что в него зачастую вкладывается совершенно иное содержание.
Примечательно, что именно в советский период в нашей стране сформировалось это направление медицины. Атеизм не давал душе ничего светлого. К тому же, врачам было хорошо известно, что здоровье человека во многом определяется его душевным состоянием. Вот и получился некий парадокс. С одной стороны, наличие души у человека не признавалось и понятие это считалось сугубо идеалистическим, а с другой — в клиниках стали появляться врачи, которые делали попытки помочь этой самой душе. На курсах усовершенствования по психотерапии врачей обучали преимущественно гипнозу, аутотренингу и еще некоторым «премудростям» и засылали «на передовую», то есть в лечебные учреждения. Естественно, что никаких нравственных требований к врачу-психотерапевту не предъявлялось. Кто как хотел, так и работал.
История психотерапии уходит вглубь веков. В древности говорили, что врачебное искусство держится на «трех китах»: «нож, целебная трава и слово». «Нож» — прообраз хирургии, «целебная трава» — собирательный образ лекарственных форм, а под «словом» понимается живое, душевное отношение врача к больному. Основной инструмент психотерапии — слово. В данном случае речь идет о воздействии словом, об исцелении словом.
Шло время. Менялись столетия. И вот наступил XVIII век. Чем он примечателен? Французская революция. Врачевание все дальше и дальше отделялось от Церкви. Духовная сущность болезней не принималась во внимание учеными мужами. Появились: магнетизм Месмера, гипнотизм английского хирурга Бреда. Появилась аутосуггестия (самовнушение) французского психолога и фармацевта Эмиля Куэ.
В более поздние времена, уже в XX веке, тут и там слышалось модное слово – аутотренинг. Немецкий врач Иоганн Шульц после своих поездок в Индию синтезировал нечто среднее между йогой и психотерапией. И предложил свой метод европейцам. В Советском Союзе этот метод долгое время был самым популярным.
Гипнотизм, долгое время господствовавший в психотерапии, перестал удовлетворять и самих психотерапевтов. И будущий основоположник психоанализа Фрейд попытался, в противовес гипнозу, приблизиться к разуму. Но попытка оказалась явно неудачной. Она и не могла быть удачной потому, что богоборец и атеист Фрейд не оставлял в душе человека и малого места для духовности.
Психоанализ возник в Европе более ста лет назад. Эти идеи были вызваны к жизни отходом от христианских ценностей. Фрейд лишь воплотил в жизнь то, что было востребовано. Конечно, человеческая психика имеет, кроме сознания, глубинный пласт неосознанного. Но видеть в этом неосознанном только сексуальное и агрессивное и строить терапевтическую систему, основанную на высвобождении этой энергии, мог только человек, имеющий соответствующее мировоззрение. Этим человеком и стал Зигмунд Фрейд. В психоаналитической теории человек воспринимается как необузданная высокоорганизованная особь, у которой доминируют идеи сексуальности и агрессивности. Эти идеи формируют поведение человека, мотивируют поступки. Вытесненные сексуальность или агрессивность приводят к болезням, неврозам. Осознать их, по мнению Фрейда, — значит решить все проблемы. А за осознанием Фрейд одобрял и соответствующие действия. К примеру, он утверждал, что «свобода половых связей между юношами и "приличными девушками" необходима — в противном случае общество станет жертвой неизлечимых неврозов, которые сведут наслаждения, получаемые от жизни, до минимума, разрушат супружеские отношения и вызовут наследственную катастрофу в целом грядущем поколении». И вот к такому человеку, точнее, к его «научному» наследию, обратили умы тысячи людей. Среди них в первую очередь психологи, философы, психиатры, психотерапевты, студенчество. Созданы психоаналитические ассоциации, издаются специальные журналы, выходят книги и статьи.
Совершенно понятно, что видеть в человеке только бессознательное, сексуальное, агрессивное — значит невероятно умалить, упростить и извратить человеческую сущность, углядеть в ней только негативное, не понимать высшего предназначения человека, смысла его жизни и устремления в вечность.
Еще один любопытный факт. Известный тибетец Трунгпа еще в 1974 году сказал, что буддизм придет на запад через психологию. И слова эти, увы, сбываются. Достаточно заглянуть в раздел «психология» крупного книжного магазина, и мы увидим, чем завалены книжные полки. Реинкарнация, медитативный тренинг, кармическая практика… и т.п. Горько становится на душе только от вида подобных изданий.
Белорусский психотерапевт Николай Лайша говорит об очень важных проблемах современной психотерапии: «Почему же существует такой хаос в сфере психологических и психотерапевтических услуг, оказываемых населению? Дело в том, что в современной научной психологии и психотерапии нет единого взгляда на природу человека, на источник, побуждающий его активность, на причину возникновения нервно-психических расстройств. Существует больше двадцати (!) основных концепций личности, признанных в современной психологии. И каждая из них имеет своих приверженцев. Однако каждая из концепций личности, по сути своей, есть не что иное, как “психотеология”, или “психорелигия”, во главе которой стоит свой мощный проповедник… Автор каждой теории личности, являясь, как правило, атеистом, создает свою “теологию”, свою псевдорелигию, свою “веру”. Будучи уверенным в истинности своего воззрения на природу человека, в правоте своего мировоззрения, в чистоте своего опыта, он отстаивает свои взгляды, стремится переубедить оппонентов и, став “учителем”, основоположником очередного учения, концепции, теории, призывает всех следовать именно за ним».
…1991 год. Переносились мощи преподобного батюшки Серафима Саровского в Дивеево. Эта благодать тогда всколыхнула всю страну. Примерно с этого времени некоторые верующие российские психологи и психотерапевты попытались привнести свое мировоззрение в терапевтический процесс. Появились первые книжки, посвященные православной психологии. Медики с упоением читали книгу замечательного верующего психиатра, профессора Дмитрия Евгеньевича Мелехова «Психиатрия и проблемы духовной жизни».
Обретая Бога, воцерковляясь, вступая в мир христианского православного богословия, психотерапевт сам начинал исцеляться. Он сам начинал понимать Истину. И только через это пытался как-то помогать приходящим к нему людям. Что открыло святое Православие уверовавшему психотерапевту? Конечно, открыло ясную мировоззренческую основу. Открыло четкое понимание, говоря языком медицины, нормы и патологии. Открыло учение о силах души, о грехе и добродетелях. Грех стал восприниматься верующим психотерапевтом и как источник многих нервно-психических нарушений, психологических проблем, жизненных коллизий и нестроений. Человек после грехопадения увиделся верующему православному специалисту с расщепленными силами души. После грехопадения наших праотцов, у каждого из нас, ум, сердце и воля «пошли» в три разные «дороги». Какую басню это напоминает? «Лебедь, рак и щука». Проблема именно в этой душевной дезинтеграции. Вспомним слова апостола Павла из Послания к Римлянам: Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю, но живущий во мне грех (Рим. 7, 19–20). Это две тысячи лет назад сказал святой апостол Павел.
Известный проповедник, протоиерей Димитрий Смирнов (†2020) очень метко говорил, что «человек – это вдребезги разбитый кувшин». И исцеление начинается с момента понимания этого обстоятельства. По образному замечанию одного священника, бездуховная психотерапия – всадник без головы.
Вопросы смысла жизни, смысла страдания в психотерапии приобретают первостепенное значение. Как утешить мать, которая потеряла сына? Только правдой Божией: у Бога нет смерти. Я вспоминаю больных с тяжелой онкологией. Помню девочку, которая в 17 лет, после первой блудной связи заразилась тяжелой формой СПИДа. Не забуду женщину, которая все потеряла после землетрясения в Спитаке. Как помочь этим людям? Назначить им релаксацию? Как врачевать эти души без Бога?
Профессор Л.Ф.Шеховцова выделяет две задачи православной психотерапии. Общая – это оказание человеку помощи в преодолении его падшей природы и осознании им психологических страстных механизмов. Я совершенно с этим согласен. И задача частная – оказание помощи человеку в решении его конкретных проблем и жизненных затруднений. И тут очень важный момент. От проблемы к осознанию греха и способам его уврачевания. За проблемами очень часто кроется грех, греховные страсти.
Вот еще очень важное обстоятельство. Религиозный конфессиональный признак психотерапии указывает на использование религиозного опыта не вообще, а конкретно православной духовности. Вот поэтому я и многие мои коллеги используем термин «православная психотерапия». Две формы выделяют также в православной психотерапии. Это сугубо церковная. Весь уклад церковной жизни глубоко психотерапевтичен. Хотя Церковь – это не психотерапия. Это четко надо понимать. И научно-практическая, то есть это помощь психотерапевта, клинического психолога, специалиста. Духовный опыт святых отцов и учителей Церкви не может и не должен быть трансформирован в какие-то психотехники. Принципиальное условие – это воздействие на пациента словом. Словом врача православного.
Обратимся к Основам Социальной Концепции Русской Православной Церкви. «В области психотерапии», — как сказано в Основах — «оказывается наиболее плодотворным сочетание пастырской и врачебной помощи душевнобольным при надлежащем разграничении сфер компетенции врача и священника. Нравственно недопустимы психотерапевтические подходы, основанные на подавлении личности больного и унижении его достоинства. Оккультные методики воздействия на психику, иногда маскирующиеся под научную психотерапию, категорически неприемлемы для православия».
Психотерапевт, психолог часто предшествуют встрече со священником. Подготавливают эту встречу. Какие можно выделить принципы Православной психотерапии? Их, на мой взгляд, три. Исповедование Православной веры самим специалистом и привнесение ее спасительной истины и духовной чистоты в лечебный и консультативный процесс. Невозможно заниматься православной психотерапией и при этом не молиться, не посещать богослужения, не каяться во грехах и не причащаться. Базирование психотерапевтической деятельности на святоотеческой основе. И отказ от методов и направлений психотерапии, не соответствующих истинам Православия.
Отличительной чертой Православной психотерапии является христианское милосердие, сострадательность в сочетании с умением пользоваться психотерапевтическими и медицинскими познаниями. Святителю Луке (Войно-Ясенецкому) принадлежат следующие слова, касающиеся психотерапии: «Психотерапия, состоящая в словесном, вернее, духовном воздействии врача на больного, — общепризнанный, часто дающий прекрасные результаты метод лечения многих болезней». Здесь следует сделать очень важный акцент: суть психотерапии заключается действительно более не в словесном, а в духовном воздействии.
Пациенты психотерапевта — это совершенно особенный контингент. Их страдания нередко связаны с моральными конфликтами, семейными проблемами, переживаниями после тяжелых болезней, духовными поисками. В глаза врачу, как правило, смотрит человек, который испытывает дефицит любви, взаимопонимания, поддержки со стороны близких. Лечебное психотерапевтическое воздействие должно иметь иерархию целей: от ближайших (успокоить, вселить надежду, устранить симптомы заболевания) до главных — внутренний рост и развитие, обращение к непреходящим ценностям. По моему глубокому убеждению, психотерапия, когда это возможно, должна стать «мостиком» к Православию.
Оппоненты говорят: Православной психотерапии быть не может, верующий врач не должен навязывать свои религиозные убеждения другим людям. Выскажу свое мнение. Мне видится в данном случае такое решение вопроса: если врач-психотерапевт верующий, православный человек, то его душепопечительская практика будет основываться на христианских ценностях. И в его лечебном арсенале не будет медитативных техник, гипнотических трансов и тому подобных приемов, несущих разрушение душе пациента. Понятно также, что говорить о вере и духовности православный врач будет с теми людьми, которые хотят об этом услышать. Убежденно веруя в то, что истина только одна и она только в святом Православии, верующий доктор не станет предлагать на «пробу» догматы других конфессий и религий. Таким образом, у православного врача и будет православная психотерапия. А нас, православных врачей, нередко упрекают: «Вы не имеете права!.. Вы не должны!.. Вы пытаетесь ограничить науку рамками библейских представлений!..» Но, позвольте, почему? Ведь если на приеме у верующего врача верующий пациент, то почему же им следует скрывать друг от друга свои убеждения? А бывает и так: увидев в кабинете иконы, лампадочку, больной и сам просит, чтобы ему рассказали о вере, Церкви, и разговор приобретает совсем иное содержание.
Психотерапия может помочь человеку лучше понять себя, свое душевное устроение, глубже оценить ту или иную конфликтную ситуацию, успокоиться и т. п. Однако никакой психотерапии не под силу преодолеть в душе человека грехи и страсти, это, при условии его духовных усилий, возможно только Господу.
Дмитрий Авдеев
