Специальный курс психиатрических программ для работы с онкобольными планируется проводить в Москве. Специалисты ГНЦ социальной и судебной психиатрии имени Сербского будут читать лекции для врачей-онкологов. Об этом ТАСС сообщил главный психиатр Минздрава Зураб Кекелидзе.
По его словам, программа будет включать в себя навыки психологической работы. «Если врач видит, что раковый пациент выказывает признаки депрессии, беспокойства или у него появились суицидальные мысли и наклонности, то надо бить тревогу и передавать пациента в руки психиатров», - сказал Кекелидзе. Огромную роль в лечении занимает психологический настрой пациента, считает специалист.
В последнее время участились случаи суицида среди раковых больных. В минувшее воскресенье 70-летняя москвичка повесилась в своей квартире в центре Москвы. Погибшая женщина 13 лет страдала онкозаболеванием. В начале мая в Истринском районе Московской области покончил с собой декан факультета психологии Московского психолого-педагогического университета Михаил Кондратьев. В его комнате была обнаружена предсмертная записка, «в которой профессор просит никого не винить в своей смерти и объясняет свой поступок усталостью от борьбы со смертельной болезнью», заявили в Главном следственном управлении СК по Московской области.
В марте кардиолог Научного центра имени Бакулева 86-летний Эдмунд-Михаил Люде покончил жизнь самоубийством, выбросившись из окна. Перед этим в течение двух суток он три раза вызывал скорую помощь с жалобами на сильные боли, медики оказали ему необходимую помощь на дому и рекомендовали обратиться в поликлинику к лечащему врачу. Впоследствии при вскрытии был обнаружен «рак верхней доли легкого, не сопровождавшийся болевым синдромом».
Несколько подобных случаев произошло также в феврале. Тогда главный внештатный специалист по паллиативной помощи департамента здравоохранения Москвы Диана Невзорова заявила, что причиной самоубийств больных раком в Москве стало отсутствие социальной поддержки.
Проблему анализирует в интервью «Русской народной линии» врач-психиатр, психотерапевт, медицинский психолог, кандидат медицинских наук, директор Института проблем формирования христианского отношения к психическим заболеваниям Дмитрий Авдеев:
Я, конечно же, приветствую инициативу главного психиатра Минздрава Зураба Кекелидзе ввести курс лекций для онкологов. Это дело хорошее. Знания не повредят. Но только ли медицинский аспект у этой проблемы? Тяжелое заболевание – это всегда испытание для человека. Это, если хотите, экзамен за всю жизнь. Мне приходит на память случай, как преподобный Серафим Саровский утешил одного инока, которым овладело сильное уныние. «Ах, если бы ты знал, — сказал старец иноку, — какая радость, какая сладость ожидает душу праведного на небеси, то ты решился бы во временной жизни переносить всякие скорби, гонения и клевету с благодарением. Если бы самая эта келия наша (при этом он показал на свою келию) была полна червей и если бы эти черви ели плоть нашу во всю временную жизнь, то со всяким желанием надобно бы на это согласиться, чтобы только не лишиться той небесной радости, какую уготовал Бог любящим Его».
И тяжелую болезнь, и скорбь, и утрату помогает пережить людям вера в Господа. У Бога нет смерти. У Бога все живы. Эти слова я повторяю каждому человеку на приеме, который почувствовал «дыхание» смерти. Говоря о тяжелобольных людях, тему смерти не обойти. О смерти предпочитают умалчивать. Наука здесь бессильна. Тяжелых больных постоянно подбадривают: «Все будет хорошо», «Все будет нормально». В этой лжи, нередко, и умирает человек. Умирает, не подготовившись, без покаяния. Мне не раз приходилось видеть смерть неверующих людей. Хорошо помню одного человека. На лице его - ужас и смятение, весь он был в сильнейшей тревоге. Не нахожу слов, чтобы описать этот леденящий душу страх, в котором он пребывал. Даже мысли о смерти у атеиста рождают отчаяние и уныние. Для православного человека памятование часа смертного - одно из главных дел жизни. С юных лет христианин просит у Господа безболезненной, мирной, непостыдной кончины и доброго ответа на страшном судилище. Когда читаешь о кончине праведников и святых, то не горем, а умилением и отрадой наполняется душа...
В течение трех лет я работал в реабилитационном отделении кардиологической клиники, занимался психологической реабилитацией больных после инфаркта миокарда. Люди, которые приходили на прием, а это были в основном мужчины трудоспособного возраста, не находили себе места. Настроение их было подавленным, на глазах часто появлялись слезы. Другие - недоумевали, находились в растерянности и не верили происшедшему с ними. Еще бы, 50 - 55 лет, обилие планов, проектов. А тут такая тяжелая болезнь – инфаркт…
Данные исследований говорили, что даже спустя 6-12 месяцев после возникновения инфаркта у 90% пациентов обнаруживается депрессия. Причины ее стойкости, как показали наблюдения, связаны с утратой смысла жизни, крахом надежд.
По понятным причинам, увы, о духовности, о Боге, о вере в больницах или вовсе не говорят или говорят лишь вскользь. Радует, что все чаще в наши дни стали появляться больничные Храмы, часовни, молитвенные комнаты. Кто-то лишь оказавшись на больничной койке, впервые задумался о своей душе, о вечности, о покаянии. А другие, напротив, - полны уныния, отчаяния. «За что? Почему?». Эти мысли держат их «за горло», не дают покоя душе ни на минуту. Самым грозным последствием депрессии является суицид. К сожалению, анализ причин суицидального поведения грешит односторонностью. В тени всегда оказывается огромный и решающий пласт причин, приводящих человека к самоубийству. Психиатрия и суицидология не говорят о грехе, о греховных страстях, о разрушительном бездуховном образе жизни многих наших современников.
В чем причины самоубийств? Известный профессор-суицидолог А.Г.Амбрумова в своих исследованиях показала, что суицид не может расцениваться как прямое следствие психической патологии, в том числе и депрессивного регистра. По ее определению, «суицид есть следствие социально-психологической дезадаптации личности в условиях переживаемого и неразрешенного микросоциального конфликта». Таким образом, суицид — это душевный кризис. Это проблема духовная.
У китайцев есть иероглиф, который одновременно означает и опасность, и возможность. Так же и с тяжелой болезнью. И с онкологией, в частности. Многие мои коллеги, православные врачи убеждены, что рост онкозаболеваний в наши дни – это призыв Божий к покаянию, к изменению своей жизни. И мы свидетели огромного количества фактов, когда, по милости Божией, болезнь отступала. Будем об этом помнить.
